Отправлено: 28.01.09 03:28. Заголовок: [03.02.2024] .meet you in 2069

 Отправлено: 29.01.09 13:53. Заголовок: Восемь жизней назад ..

цитата:

Восемь жизней назад ты пришел: Кабальеро, сыграем? В карты, в дружбу, в любовь или в верность на 10 минут? Наша встреча для вас будет адом… а, может быть, раем… Вот вам пряник, сеньор… или вы выбираете кнут? ©

Что такое расставание? Боль, слезы, битая посуда, ругань, на которую сбегаются соседи. Или просто молчаливое отрешение друг от друга, с затаенными обидами, которые вы несли через всю череду ваших отношений. Вынужденное расставание - самая тяжелая форма душевной болезни в таком случае. Фрэнки знала это не понаслышке.
Эллиот Чейз был для нее не только человеком, который держал ее за руку и целовал в губы. С ним было приятно засыпать и всегда хотелось просыпаться рядом. В то время как, казалось, весь мир поворачивался к Эшфол спиной, Олли всегда напротив безотрывно смотрел ей в глаза. Чейз был ее счастливым билетом. Который вытаскивают только раз в жизни, перед полосой неудач. Фрэнки продолжала биться с судьбой в карты уже бесстрашно, осознавая, что при ней козырь, который она будет беречь до последнего вздоха. И в роковой день, выбираясь на пыльные улицы, она едва ли предполагала, что в последний раз видит Эллиота таким умиротворенным, счастливым и таким, каким он больше никогда не будет. Так же, как и она.

цитата:

Неважно, какими бы глубокими и необратимыми ни были наши потери, как бы ни было дорого нам то, что у нас отобрали, вырвали прямо из рук, неважно, что и мы сами изменились настолько, что от нас, прежних, осталась одна лишь кожа, - мы можем и дальше, все так же без лишнего шума, тянуть эту лямку ©

Испытав на себе всю правдивость присказки "беда не приходит одна", Франклин в срочном порядке решила пересмотреть свое отношение к существованию. Ей не льстила надобность подстраиваться под общество и пугала необходимость приятия своего нового облика и потребностей. Случайности не всегда бывают приятными, но всегда влекут за собой последствия, за которые приходится расплачиваться пусть даже если и не нам, то тем, кому повезло еще меньше. Став случайной жертвой пораженного «Радостью Жизни», Фрэнки так же случайно открыла в себе способность лишить человека его собственной крови. Случайного человека. Волей все той же судьбы оказавшегося в непрошенном месте и в неположенный час рядом с изголодавшимся и оскорбленным вампиром.
Это было так просто - осыпать проклятьями каждого, ненавидеть себя и винить Эллиота в том, что его больше нет рядом, когда это необходимо. Брюнетка два года мирилась со всеми происшествиями, раздробившими ее бытность на миллионы осколков, большая часть которых затерялась, исчезла бесследно, и не подлежит восстановлению.
Призраки прошлого неустанно бродили за ней тенями, преследовали, как только смыкались веки, и голосами клокотали в ее голове. В каждом прохожем Эшфол с надеждой желала увидеть того, кто болезненной вспышкой запечатлелся на ее сердце. Спустя два года она так и не отвыкла видеть в других Его руки, смотреть в Его глаза и, смеясь или плача, называть полное чувств и воспоминаний Его имя, после снова оставаясь один на один с разочарованием, тоской и самобытностью.
Почти отучившись оглядываться назад, Фрэнки, наконец, задышала легче. Но прошедшая неделя вновь перевернула все с ног на голову. Лицо Олли, мелькнувшее в толпе большого праздника, спустя минуты слилось с фестивальными масками, заставляя девушку поверить в то, что это было очередной фата-морганой. И это все-таки был Чейз. Это он ринулся в толпу, охваченную паникой, и это он опять столкнулся с ней лицом к лицу. Все демоны, покоившиеся на дне ее души в ящике Пандоры вырвались наружу, вызвав рецидив утихшей паранойи.
Все это время ни одной о нем вести, ни единой мысли, где его искать. Очередная роковая случайность.
Немного потраченного времени и навязчивое желание - Фрэнки уже заносила руку, чтобы постучать по двери. Сердце билось так, что отзвук отдавался в виски. Она слышала каждый его новый удар.
«И зачем я все это делаю, черт возьми?», - костяшки пальцев коснулись твердой поверхности. Эшфол сделала шаг назад, прислушиваясь и борясь с желанием сбежать вниз по лестнице прочь. Пальцы ухватились за деревянные перила, и брюнетка мысленно взмолилась о том, что звук щелкнувшего замка раздался только в ее воображении.

 Отправлено: 07.02.09 06:04. Заголовок: Благодаря снегу можн..

Благодаря снегу можно уединиться даже в городской толпе ©

Интересно, тишина может быть настолько безупречной, чтобы слышать шум крови в ушах и биение собственного сердца? Здешняя тишина казалась верхом совершенства: невозможно было различить даже на уровне восприятия свое тихое, размеренное дыхание. А дышал ли он когда-либо?
На обочине широкой проезжей части неподвижно стоял, запрокинув голову, закрыв глаза и раскинув руки в стороны, молодой человек двадцати пяти лет. Падал снег. Кажется, за прошедшие полтора месяца промозглой, серой зимы, мягкие белоснежные хлопья коснулись этой забытой богом земли впервые. Медленно, грациозно, изящно кружась на слабом ветру, снежинки постепенно устилали улицы города, крыши домов, ветви голых деревьев. Собирались, будто кусочки паззла, в сугробы. Мимо Эллиота, замершего в неестественной позе, проносились редкие автомобили, пробегали прохожие. Бесцветные, блеклые, как и окрестности поглотившего их города, они все куда-то спешили, преследуя единственную цель - опередить конкурентов и занять свое место под холодным, равнодушным солнцем. Ничтожно. Мелочно. Глупо. Бесконечная, непрекращающаяся игра на дне волчьей ямы. Идти по головам, рвать на части, ломать, убивать, а ради чего? Ради жизни? Глубокий вдох. Выдох. Чейз плотнее закутался в большой теплый шарф, поднял воротник пальто. Хлопья снега попадали на одежду, волосы, лицо; застревали в ресницах, таяли. Сползали прозрачными каплями по щекам к подбородку, оставляя на матовой коже влажные блестящие дорожки. Веки дрогнули. Интересно, темнота может быть настолько однородной, чтобы искренне поверить в то, что глаза утратили способность видеть? Даже когда лицо его было обращено к солнцу, скрытому тонкой пеленой светло-серых облаков, сквозь собственную плоть и кровь он не мог различить ничего, кроме черноты. А видел ли он когда-либо?
«Иисус любит вас», - измученный тихий голос под рукой заставил вздрогнуть. Хмурый взгляд светло-голубых глаз наткнулся на низкорослую пожилую женщину: несмотря на обилие надетой на нее одежды, становилось понятно, что она истощена физически и морально. Голодом. Отсутствием нормального жилья. Возможно - одиночеством. Тонкая морщинистая кисть, испещренная сеткой синих вздувшихся вен, дрожала от холода и слабости в теле. Запустив руку в карман пальто, Эллиот не без труда вынул несколько смятых купюр и протянул деньги женщине: пальцы замерзли и казались теперь проволочными. - Вы ошиблись. Он меня ненавидит, - губы тронула кривая ухмылка. Плечи юноши затряслись. Всхлип. Стон. Рык. Смех - безмолвный ответ на недоуменное выражение лица бездомной. Согнувшись пополам, задыхаясь, Чейз сделал неуверенный шаг в сторону, пошатнулся… и резко замолчал. Признаки былого веселья стерлись. Выпрямившись и посмотрев с нескрываемой злобой на застывшую рядом женщину, беспардонно нарушившую его покой, он еле слышно прошипел сквозь сжатые зубы, - Я покажу тебе его настоящую любовь к тварям, которых он создал. Ты внимательно смотришь? - глаза налились кровью. Сейчас он осознанно нарушал условия договора, который подписал примерно месяц назад: не разглашать информацию о проекте. Своего рода месть за то, что никто не потрудился изначально предупредить его о побочных эффектах вируса. В частности - о том, что процесс мутации организма, в конечном счете, становится неконтролируемым. О том, что при сильном эмоциональном всплеске в обличии волка можно покалечить и заразить невинных людей. Например, родного брата. Мышечная масса увеличилась. Видоизменились лицо и тело. Кожа покрылась толстым слоем густого меха. Взвыв от боли, вызванной неполной трансформацией туловища, оборотень опустился на передние лапы и оскалился, демонстрируя острые клыки. Он не знал, что женщину напугало больше: развернувшееся у нее на глазах зрелище или волчий лай, напоминавший хриплый человеческий смех. В любом случае, пару минут спустя она, трижды перекрестившись, скрылась из вида в ближайшей подворотне. Фыркнув и отряхнувшись от снега, Чейз поджал уши и бросился вверх по улице: туда, где кончалась городская черта и начиналась граница леса. Прочь от проблем. От реальности. От себя.

Эллиот не знал, сколько времени провел в лесу, вымещая накопившиеся за длительный период смиренного молчания злость и обиду на стволах деревьев и животных, но домой он вернулся только тогда, когда солнце зашло за горизонт, и на черном небе обозначился размытый контур луны. Кажется, в приступе агрессии он разорвал попавшуюся на глаза лисицу. Теперь во рту чувствовался тошнотворный привкус крови и сырого мяса, а каждое движение предплечья правой руки отдавалось тупой болью: тварь все-таки умудрилась вцепиться в него зубами, пытаясь бороться за свою жизнь.
С тихим характерным щелчком выключателя в относительно небольшом по своей площади помещении, служившем ванной комнатой, загорелся тусклый электрический свет. Пару мгновений спустя Эл склонился над девственно белой раковиной, опершись о ее кромку руками. Ледяная вода обожгла кожу лица и вместе с тем подарила ощущение прохлады - именно то, чего ему сейчас не хватало. Умывшись, но не закрыв кран, парень поднял голову и внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале. Бледное, казавшееся из-за плохого освещения болезненно-желтым, осунувшееся лицо. Воспаленные глаза. Тяжелые, опухшие от отсутствия нормального сна, верхние веки и синюшного цвета - нижние. Скулы, еще больше выделившиеся за последние несколько недель из-за неправильного питания. И рот, украшенный растекшимися бордовыми подтеками.
- Чудовище, Чейз, - одними губами, обращаясь к отражению, - коим ты иногда становишься снаружи, никогда не сравнится с тем, что живет у тебя внутри, - кривая ухмылка, - теперь ты вдвойне безобразен, - Эллиот с трудом подавил в себе вновь возникшее желание расхохотаться. Не потому, что было смешно, но потому, что хотелось плакать. От осознания собственной ничтожности и невозможности изменить сложившуюся ситуацию. Мотнув головой, Эллиот принялся яростно оттирать с подбородка засохшую кровь. Нужно было срочно почистить зубы и принять душ.
В дверь квартиры постучали, когда он, все еще мокрый, взъерошенный, вышел из ванной комнаты, намереваясь выпить стакан холодного молока. За неимением привычки спрашивать «Кто там?» и смотреть в глазок, Чейз распахнул дверь и… испытал острое желание снова ее захлопнуть. Сделать вид, что никого нет дома. Он был готов увидеть на пороге своего скромного жилища кого угодно - соседа, социального работника с его бесконечными опросами, разносчика пиццы, ошибившегося адресом, кто-нибудь из Стаи или знакомых, решивших заглянуть к нему на ночь глядя. Но только не Фрэнки. Через четыре долгих года, что показались ему вечностью. Он наконец-то встретил ее.
- Господи, - как выдох. Странная штука, жизнь. Одна секунда - ты в одночасье лишаешься всего, что тебе было дорого. А уже в следующую секунду ты вновь… Он не знал, что должен делать и говорить. Хуже всего было то, что он не мог разобраться в себе и понять, что чувствует. Их совместное прошлое и индивидуальное настоящее разделял слишком большой промежуток времени, и было неясно, что подверглось деформации, а что осталось неизменным, - Фрэнки, - хрипло. Отступив вглубь квартиры, Эллиот нервно сглотнул и попытался улыбнуться. - Господи, - снова повторил он, кажется, благополучно забыв о существовании других слов. Он все-таки не обознался тогда, на фестивале, когда на короткий миг посреди толпы действительно промелькнула его Фрэнки. Дорогая, милая, родная. Поддавшись минутному порыву, Чейз схватил девушку за руку и, буквально втянув ее в коридор своей квартиры, крепко обнял ее и зарылся пальцами в мягкие, шелковистые волосы. Как все было знакомо… - А я думал, что навсегда потерял тебя, - тихо, почти не слышно.

 Отправлено: 24.02.09 02:51. Заголовок: Я запомню тебя, чтоб..

цитата:

Я запомню тебя, чтоб найти через сотни лет Чтоб когда-нибудь вместе камин растопить стихами С головой завернуться в коричневый мягкий плед И заполнить разлуку известными нам штрихами ©

Зачем, Фрэнки?...
Зачем тебе новые плоды боли, коих на твоем древе жизни предостаточно. Зачем кривым ножом вскрывать старые раны и пускать кровь в надежде на очищение, полагая, что весь яд, отравляющий тебя изнутри воспоминаниями и горечью уйдет из вен и не будет умерщвлять тебя по одной клетке с каждым новым вдохом? Зачем продолжать растить и подпитывать свои иллюзии, ведь вы больше никогда не станете прежними, не заставите время уйти вспять и вернуть вас к началу пути?
Люди привыкли тешить себя самообманом, закрывать глаза на очевидное и в очередной раз давать себе обещание больше никогда не повторять собственных ошибок. Люди - мазохисты по своей природе. Только через унижение, боль, отчуждение и самоистязание мы познаем себя.
Сейчас Эшфол ощущала себя словно на пытке, чувствуя, как врастает в бетонную поверхность пола лестничной площадки, глядя на открывающуюся дверь квартиры напротив.
Усталые глаза Чейза блеснули в угрюмом свете, глаза человека, который, кажется, больше не осознает себя таковым. Чужие глаза...
Франклин прекрасно помнит этот чертов фестиваль неделю назад, вновь перевернувший все с ног на голову. Помнит, как прорывалась сквозь толпу, уводя с собой Лишер и радуясь тому, что никто не видит, как она позорно разрыдалась под дождем, охваченная страхом и отчаянием. Теперь они с Эллиотом по разные стороны баррикад. И им больше не суждено быть вместе. По сути, именно затем она и пришла сюда - поставить точки над i, но...

цитата:

Будто бы. Будто бы физическая близость может решить проблему эмоциональной отчужденности. Он крепко обнимает меня, но в его прикосновениях нет ни любви, ни нежности, одно отчаяние. Возможно, это оттого, что он чувствует, как я ускользаю от него, ускользаю из того мира, в который он меня пытается поселить, из его мира. Его, а не нашего ©

Скованная теплыми объятиями, Фрэнки прижалась к Чейзу, носом утыкаясь в его шею и жадно втягивая в себя когда-то такой знакомый запах. К нему привычному подмешались совсем другие нотки, прежде не присущие. Пальцы сомкнулись у мужчины за спиной, самыми подушечками прикасаясь к влажной и горячей еще коже. Теперь она разделилась надвое. Пока одна пыталась найти себя, впитывая тепло чужого тела, другая с немыми криками металась где-то внутри, скованная невидимой вакуумной оболочкой. Сердце бесстыже пропускало удары, вызывало аритмию и не давало сделать полноценного глотка воздуха.
Пустая. Совершенно пустая Эшфол стояла в темном коридоре, забывшись. Не хотелось думать о том, кто она, и кто перед ней. Где они и зачем. Это все сейчас казалось таким мелочным и неважным.
«Господи, Фрэнки. Господи», - как молитва. Но, дьявол, они ведь оба давно не верят в него! И снова медленный, обволакивающий все яд...
Франклин закрыла глаза, кончиком носа ведя по ключице Олли, впитывая его в себя, запоминая заново.
«А я думал, что навсегда потерял тебя».
Как она могла жить без него все это время? Как он мог...
- Так и есть, Олли. Так и есть, - тихо, в самые губы. С широко закрытыми глазами...

 Отправлено: 24.02.09 06:36. Заголовок: И в отблесках уставш..

И в отблесках уставших фонарей, меня накроют тени городских легенд. Я знаю, точно будет дождь идти, мои шаги под каплями сольются с ритмом уличной тоски. Я буду чуть небрежно скрывать все то, что знаю. Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне, услышав тот же дождь, под песню капель засыпая ©

«Так и есть, Олли. Так и есть», - дополняя тишину еле слышным шепотом. Сковывая оттаявшее сердце ледяными тисками. Пробираясь в легкие, покрывая их изнутри изморозью, не позволяя дышать. Замораживая кровь, закупоривая вены. Подкрашивая цветущую некогда душу белесой зимней сединой. Заставляя ожесточенно протестовать внутренне, искать оправдания и причины. Разбивая надежды, которых никогда_не было. Вынуждая закрыть глаза, чтобы было легче отрицать очевидные вещи.
- Фрэнки, - выдыхая, обращаясь к пустоте. Проводя подушечками пальцев по волосам, обводя плавный контур ушной раковины, скользя по вискам, линии бровей, переносице, задевая ресницы, спускаясь на скулы, и дальше - вниз, по подбородку, по тонкой шее. Чувствуя тепло ее тела, заново рисуя бледными красками в памяти ее призрачный образ. Чтобы мысленно попросить прощения и проститься. Чтобы молча рассказать о том, что имело огромное значение для него, и, может быть, уже совершенно ничего не значило для нее. Не глядя - найти ее губы своими. Не для поцелуя, но для нежного мимолетного касания. Не требуя взаимности в ответ: всего лишь слабая попытка подменить реальность, выдать желаемое за действительное.
Потерянный взгляд голубых глаз наткнулся на невидящий серо-зеленых. Тусклый свет коридора наложил на лицо Эллиота неправильные тени, отразив во всей красе оставленный временем отпечаток, заострив черты, сделав их грубыми, будто высеченными из воска чьей-то небрежной рукой. Губы тронула вымученная полуулыбка. Слишком много усталости, слишком много отчаяния, Фрэнки. Мы намеренно похоронили их глубоко внутри, и они замерзли холодными льдинками в наших глазах. До встречи через пять, десять, пятнадцать лет. До лучших времен. До тех пор, пока морозы не кончатся, и не придет долгожданная оттепель. Мы думали, что будем жить вечно. Мы наивно полагали, что мир лежит у нас под ногами. А он перевернулся и раздавил наши мечты своей громадой. Сохранил наши тела, но искалечил души, и разбросал по разным сторонам света две половинки некогда единого целого, чтобы доказать, что все проходит: любовь, искусство, ты, я. Нам было весело, мы сумели разогнать скуку серых будней, верно? Мы считали, что у нас уйма времени впереди. А, проснувшись однажды утром, поняли, что утонули, что наше время истекло. Мы умерли тогда, когда Нас не стало.
- Зачем? - хрипло, на удивление низким голосом. Чейз отстранился и отступил, будто во сне, на шаг от Фрэнки. Обнаженная кожа спины коснулась холодной поверхности стены, по телу пробежала мелкая дрожь, - Зачем ты пришла, Фрэн? - в душу закралось нехорошее подозрение. Шумно втянув носом воздух, Чейз, наконец, почувствовал знакомый ненавистный запах. Запах вампира. Внутри что-то резко оборвалось, внутренности сковало холодом. Это не могло быть правдой. Так не должно было случиться. Почему именно сейчас? Почему не месяцем раньше, пока он еще не вступил в Стаю, не стал чудовищем?
Помещение покачнулось. Стены, пол, потолок, начали медленно надвигаться на него своей бетонной громадой. Виски сдавило, а перед глазами вдруг промелькнула вся их совместная жизнь, подобно сумбурной, яркой, ослепляющей вспышке. Мы будем жить вечно, да, Фрэнки? Не в это время и не на этой гребаной планете, но в нашей памяти. И если теперь мы оказались по разные стороны баррикад, если прошлое уже не вернуть, нам лучше просто вспомнить о том, что было. Записать воспоминания на старую черно-белую кинопленку, разбить ушедшее время на кадры, законсервировать, и спрятать в архив, в самый дальний уголок сознания. Так проще. Так легче. Ты выросла, когда меня не было рядом, а я так и остался глупым мальчишкой, верящим в чудеса. И когда ты развернешься и уйдешь, я вернусь к твоему трону и продолжу собирать из льдинок слово Вечность. Дожидаясь оттепели, которая никогда не придет.

Скрытый текст

 Отправлено: 24.02.09 18:33. Заголовок: Ты ненароком заполня..

цитата:

Ты ненароком заполняешь пустоту Моих нарочно незаконченных историй. Уйдешь совсем, и я, конечно, обрасту Чужими масками, колючками и горем... ©

Она ведь бесконечно писала. Писала письма. Миллион перепачканных черной пастой листов. Заливала бумагу слезами и остывшим кофе, кровью, с прокушенных от досады губ. Все время черкала, рвала, выбрасывала, сжигала и сминала в тонких дрожащих пальцах...

Дорогой | любимый | родной... просто здравствуй.
Кому теперь? Человеку ли, живому ли еще, родному ли? Не виделись, будто целое столетие, прожили сто разных жизней, и разве можно вспомнить, в которой из них мы потерялись? Это так сложно. Подбирать верные слова. Слова, которые, в конце концов, так и не дойдут до адресата.
У тебя там, наверное, дождь | снег | солнце, яркое и желтое, как мы рисовали акварелью.
Куда теперь? На какой континент, в какую страну и какой город? Может, на малоприметную мощеную улицу с двориком из одной скамейки и детворы, гоняющей голубей. Может, куда-то в самый городской центр, охваченный фешенебельностью, шумом машин и серой дымкой. Где теперь твое пристанище?..
Ты еще меня помнишь? | Ты, наверное, уже меня забыл...
Вырезал из памяти, как опухоль, выбросил, как старую пару любимых когда-то туфель. И я теперь уже совсем другая. И я тебя теперь совсем не знаю. Но ты ведь мне расскажешь? Нет-нет, непременно бы рассказал, если бы только смог ухватиться за это письмо руками, пробежать глазами по строчкам и вслух читать снова и снова, проговаривая каждое слово про себя. А я не знаю, о чем тебе написать, с чего начать и что ты хочешь увидеть, написанное моей рукой.
Я все еще чувствую тебя где-то под кожей, внутри, колючей проволокой, вонзившейся в душу. Ручка выводит кардиограмму, сбитую с ритма, рваную. Хочу, чтобы сердце не выдержало, разорвалось, позволило мне захлебнуться собственной кровью. Сейчас, только допишу...
Я, кажется, все еще люблю тебя. Дышу тобой. И все еще жду...

Он позвал ее. Эшфол посмотрела на Чейза из-под полуопущенных ресниц, грустно улыбаясь. «Фрэнки». Ведь это именно благодаря ему она перестала воспринимать это как обидное позывное, как у мальчишки. Фрэнки и Олли. Жалкая пародия на «Бони и Клайд». И от этого еще печальнее - у них, кажется, будет похожий конец. Хэппи Энды больше не актуальны.
Отстранился. Франклин машинально вытянула вперед руку, пытаясь ухватиться за Эллиота, но поймала пальцами лишь ледяной разряженный воздух.
Только не отпускай...
«Зачем ты пришла, Фрэн?», - рассыпался в банальностях Олли. Эшфол тихо рассмеялась, запрокидывая голову назад. И правда, зачем? Она только и делает, что спрашивает себя об этом. Если бы хоть кто-нибудь смог дать на это вразумительный ответ, брюнетка бы прекратила свои внутренние метания. Она искала его все это время, чтобы наткнуться на один простой и холодный вопрос - зачем? Так стоило ли все это свеч?
Это было так глупо - надеяться на грандиозную встречу с разговором и выворачиванием душ наизнанку длиною в ночь, с тактильной близостью, будоражащей сознание и воспоминания. Все это не жалкая голливудская романтика, и у них нет еще одной жизни, чтобы наверстать упущенное.
Девушка расстегнула куртку, во внутреннем кармане нащупывая блок бумаги, перевязанной лентой. Связка потертых и истрепавшихся писем с незаполненными строками конвертов. Неизвестному адресату. Теперь лично в руки.
- Может, здесь ты найдешь ответ на свой вопрос, - пальцы не слушались, она кое-как протянула стопку переживаний мужчине напротив, пожимая плечами. - Я просто хотела по-человечески с тобой попрощаться, - голос совсем сломался, переходя в полушепот. Фрэн сделала несколько шагов к двери, хватаясь за ручку. Легче вовсе не стало. Черная дыра внутри дала рецидив. Брюнетка резко развернулась, вновь настигая Чейза и вплетая пальцы в его влажные волосы.
- Я так больше не могу, слышишь? - короткий выдох в губы, и поцелуй-печать, долгий и чувственный как никогда. Она так долго этого ждала.

Скрытый текст

Чейз, черт возьми, я тебя люблю

 Отправлено: 26.02.09 00:36. Заголовок: Я буду также как и т..

Я буду также как и ты совсем недавно, искать в себе разрушенные схемы, и под не спящим оком городской системы буду дарить тебе любовь, несмотря на дрожь. Я буду слышать, как ты дышишь в тишине квартир, я буду слышать, даже если вдруг исчезнет мир. Я буду слышать, слышишь, дождь, я буду слушать ночь.

«Может, здесь ты найдешь ответ на свой вопрос». Взгляд наткнулся на стопку потрепанных писем, перевязанную лентой. Губы тронула легкая улыбка, подкрашенная бледно-серым оттенком грусти. А ведь они когда-то рисовали. Ворох белой бумаги, перепачканной акварелью. Нелепое отражение ярких фантазий. Надежды на светлое будущее, в спешке набросанные короткими, небрежными штрихами. Абстрактные планы на новую жизнь, выведенные аккуратными тонкими линиями. Мечты, превосходящие по красоте своей психоделические фантазии конченых наркоманов. Грезы, подписанные в правом нижнем углу мелким каллиграфическим почерком: Фрэнки и Олли. Иисус любил их, потому что они заставляли его смеяться в голос, ибо не было ничего восхитительнее мгновенного разрушения того, что так тщательно и трепетно строилось долгие, долгие годы.
Помедлив, мужчина молча взял протянутые ему письма: тишина, окрашенная в тусклый синий цвет сожаления. В глубине воспаленного сознания двадцатилетний Эллиот Чейз, сжимая под мышкой стопку рисунков, поднялся на крышу небоскреба. Неторопливо, будто сомневаясь, оттягивая момент, подошел к парапету, щурясь на ярком солнечном свете. Вдох. Вытянутая вперед дрожащая рука на короткий миг зависла в воздухе над пустотой. Выдох. Проволочные, не слушающиеся пальцы разжались, отпуская в свободное падение призраков прошлого: ворох белой бумаги, перепачканной акварелью. «Я тебя помню, Фрэн», - одними губами, провожая взглядом разлетевшиеся в разные стороны на ветру мертвые образы и мечты.
Она сделала несколько шагов к двери. Схватилась за ручку. Чейз растерянно посмотрел на ее спину и неосознанно сильно закусил нижнюю губу. Неуверенность, оттененная бледным фиолетовым. И пока остатки его человеческой сущности отчаянно умоляли остановить Фрэнки, не дать ей уйти, зверь внутри с холодным равнодушием твердил о том, что строить новый воздушный замок на руинах прошлого уже слишком поздно. Стопка писем с тихим стуком упала на пол. Мысленно послав к черту и Стаю, и правительство, Эллиот решительно шагнул вперед, по направлению к девушке, а в следующий момент она развернулась и настигла его снова. «Я так больше не могу, слышишь?».
- Я тоже, Фрэн. Я тоже, - бессознательным шепотом перед тем, как поймать ее губы своими и вдохнуть ее выдох. Их языки соприкоснулись, мужчина прикрыл глаза и коротко, приглушенно простонал, отдаваясь на волю ощущениям, предоставляя контроль над своими действиями не разуму, но животным инстинктам. Мысли потеряли свою четкость, слаженность. Разорвав затянувшийся поцелуй, Эллиот отстранился и сделал глубокий вдох, чтобы вновь наполнить истощенные легкие воздухом. Голубые в серо-зеленые. Так близко, что можно без труда разглядеть каждую черточку, каждую составляющую неповторимого узора радужки. Ощутить на лице неровное горячее дыхание. Почувствовать, как внутри зарождается знакомое волнение, и сердце снова начинает биться сильнее. Не замешательство, но лишь необходимая передышка.
Издав короткое яростное рычание, Чейз резко поддался вперед, с силой припечатал Фрэнки к стене и впился в ее губы голодным, собственническим поцелуем, подчиняя, властно проникая языком в рот, касаясь кромки зубов, дотрагиваясь до неба. Пальцы прошлись по волосам и сбросили куртку с хрупких плеч, скользнули по упругой груди и плоскому животу, подцепили край свитера. Нужно было раздеться. Нужна была обнаженная кожа и физическая близость. И много времени, чтобы все вспомнить, все восстановить, все вернуть. Выдохнув что-то в рот Фрэнки, Эллиот до боли прижался к ее бедрам своими, прикусил нижнюю губу и резко дернул кофту вверх, избавляясь от еще одной детали ненужной сейчас одежды. Горячие сухие ладони переместились на спину, проскользили вдоль позвоночника вниз, сжали ягодицы. Несколько мгновений спустя, Чейз зарылся пальцами в волосы Фрэнки, осторожно потянул за них, заставляя запрокинуть голову, и припал губами, как умирающий от жажды - к воде, к ее тонкой шее, то покрывая ее мелкими, торопливыми поцелуями и легкими касаниями языка, то впиваясь в нежную кожу жадными полу укусами, оставляя отметины. Одержимость и отчаянная страсть, окрашенные яркими оттенками красного.
- Я люблю тебя, - хрипло, еле слышно, глядя на покрасневшие и припухшие от поцелуев губы, на изящную шею, наблюдая за тем, как поднимается и опускается грудь при дыхании, лаская взглядом, постепенно сходя с ума и теряя голову. Имитация романтика, что кончил жизнь самоубийством, не выдержав заставшего его врасплох одиночества пять лет назад. Глаза в глаза. Не разрывая зрительного контакта, Эллиот взял руки Фрэнки в свои и начал самозабвенно целовать ее нежные ладони, пальцы, запястья, локтевые сгибы, изредка еле уловимо проводя по ним кончиком носа, опаляя кожу горячим дыханием.
- Прости меня, - шепотом, опуская взгляд, отпуская руки. Прокладывая дорожку влажных вдумчивых поцелуев по плечу и вниз, обхватывая бусину соска губами, засасывая, прикусывая, целуя, - прости, Фрэнки, - лаская пальцами грудь, рисуя кончиком языка замысловатые узоры на плоском животе, чувствуя, как вздрагивает и напрягается ее тело под прикосновениями. Упав на колени, Эллиот проволочными, подрагивающими пальцами расстегнул пуговицу на джинсах девушки, рванул застежку молнии. Руки сомкнулись на плотной ткани брюк, захватили кромку нижнего белья и потянули вниз, обнажая, - я больше не могу, - как выдох. И жаркий, жадный, страстный поцелуй ниже пояса.

 Отправлено: 13.03.09 17:54. Заголовок: Любовь. Как самоубий..

Любовь.
Как самоубийство ©

Вот она. Новизна старых ощущений. Теперь каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый вдох и стон ощущались иначе. Тело, отвыкшее уже за все время от некогда привычных ласк, стремилось впитать в себя как можно больше, утолить голод, пресытиться и раствориться в этом бурном потоке наслаждения. Казалось, что за всю свою жизнь Франклин никогда не испытывала ничего подобного, с полной самоотдачей отдаваясь любимому мужчине, самозабвенно, пылко. Как раньше. Будто и не было никогда долгой разлуки, слез и одиночества. Будто бы он просто на время вынужден был покинуть ее, а не исчезнуть почти навсегда. Может быть, это их последняя встреча, последняя близость. К черту. Пока Эллиот продолжает вот так целовать ее губы, пока не перестает дарить ей тепло и забирать его у нее, мира вокруг не существует. Он распался на мелкие осколки, на атомы и молекулы, на незримые частицы, остался где-то вдалеке, на периферии сознания, находящегося в полуобморочном состоянии и погружающегося в кому.
Хотелось, чтобы Чейз отпечатался на ее губах, теле, внутри, как дьявольская метка. Навечно, чтобы не забыть, чтобы помнить даже там, в преисподней, когда слез и боли будет в несколько раз больше.
Хотелось плакать, хотелось пронзительно закричать, пока не кончится кислород в легких и не останется больше сил воспроизводить звуки.
Хотелось сделать Ему больно как никогда, отомстить за все это долгое время одиночества и пребывания в подвешенном, полуживом состоянии. Ведь когда любовь сопровождается болью, она запоминается надолго.
Фрэнки ничего не стоило вонзить белоснежные зубы в его теплую шею, туда, где бьется жилка, где ощутим пульс, но играть со зверем теперь опасно, равно как и опасно пробовать на вкус кровь иного теперь уже существа, человека лишь наполовину. Как и она.
Когда они стали такими? По своей ли воли? В этом мире мало что зависит от простых пешек, на которых наброшены нити всевластия тех, кто не гнушается ничем и не боится ставить себя выше Бога. Все, что оставалось - играть в любовь и предаваться ей пока на то выпали и без того редкие минуты. Кощунственно задумываться сейчас о том, что будет дальше. Случится очередной провал в памяти, который погребет под собой все карточные домики, которые ты на скорую руку выстроил из козырей, внезапно подкинутых тебе Судьбой. Всего лишь, чтобы скрасить вечную полосу неудач и после наполнить тебя новой горечью сверху донизу, когда обманчивый глоток счастья прекратит вселять в тебя свое опьяняющее действие.
Фрэнки прикрыла глаза, оставляя свою минутную слезливую слабость лишь на самых ресницах. Ее уже давно так не переполняли эмоции, захлестывая с головой и заставляя вслушиваться в гул колотящихся сердец. Она бесконечное количество раз находила губы Эллиота своими, требуя все новых и новых поцелуев, сводящих ее с ума, что-то бессвязно шептала ему, горячо выдыхала вперемешку со стонами. Пальцы жадно скользили по мужественным сильным плечам, спине, обрисовывая каждый позвонок, и безболезненно расчерчивали кожу ногтями. Он снова был весь ее. И Фрэнки бесстрашно шла на поводу у собственного желания, и желания мужчины, который сейчас принадлежал только ей и никому больше. На эти мгновения она отняла его у этого безжалостного мира, вычеркнула их обоих, крепко прижала его к себе и не отпустила бы ни за что на свете.
Тело, кажется, совсем переставало слушаться, дрожащие от возбуждения руки едва справлялись с молнией на джинсах мужчины, отчаянно цепляясь за собачку и утягивая вниз, избавляя Чейза от ненужной сейчас одежды. Спина коснулась холодной стены, вызывая желание лишь сильнее теперь прильнуть к Эллиоту, обжечься об него.
Сквозь вакуум до ее слуха доносились слова, вызывающие болезненно-приятные вибрации в грудной клетке. Эшфол задрожала, ощущая слабость во всем теле и распахнула блестящие большие глаза, делая себе зрительный отпечаток ее Олли, который стоял перед ней на коленях.
- И я люблю... я люблю тебя, Эллиот, - закричать не получилось. Фрэнки едва различимым шепотом высвободила из себя слова, по стене совершенно нагая опускаясь к мужчине на пол и беря его лицо в свои горячие ладони. Красивый. Все такой же красивый и невероятный. Ее. Франклин на доли секунды заглянула ему в бирюзовые глаза, замечая, как ее маленькая фигурка утопает в них, полных страсти.
- Олли, пожалуйста, - все тем же обрывающимся шепотом взмолилась брюнетка, обнимая его за плечи и желая скорее стать с ним единым целым.
У них так мало времени...

 Отправлено: 28.09.09 20:35. Заголовок: Ich suche dich Ich s..

Ich suche dich
Ich sehne mich ©

Вот он, наконец, и пришел, этот день.
День, когда я смог обнять тебя так, как давно хотел.
А видишь ли ты меня настоящего? Слышишь ли, как стенает от негодования и ярости моя оступившаяся и потерявшая равновесие душа? Чувствуешь ли, как ласкающие тебя пальцы время от времени конвульсивно сжимаются на твоем теле, причиняя нестерпимую боль? Ощущаешь ли всю ту жестокость и грубость, что скрывается за нежностью прикосновений?
Забыл сказать, что нас теперь двое: я и мой хвостатый дружок. Надеюсь, вы никогда не столкнетесь с ним лицом к лицу. Он крайне неприятный тип. И, к тому же, воняет псиной.

цитата:

- Олли. Пообещай мне кое-что. - Только скажи, и я, Эллиотт Чейз, сделаю тебя счастливой до конца твоих дней! - Ты - идиот, Олли. - Да… я знаю. Но тебе тоже придется дать мне слово.

Ты заглядываешь в мои глаза и видишь там страсть, Фрэнки. Но это всего лишь отражение едва сдерживаемой агрессии, искаженное до абсурда твоим разыгравшимся воображением.
Дрожь полуобнаженного тела, аритмичность горячего дыхания, неловкость торопливых движений, обусловленные возбуждением, о природе которого тебе лучше не знать вообще. Иначе сейчас, вместо тихого бессвязного шепота и стонов, из твоей грудной клетки вырывались бы совершенно иные звуки. Ты бы кричала от ужаса. А я очень не хочу, чтобы ты сорвала свой чудесный голос, очень.

цитата:

- Фрэнки, я тут подумал. Раз уж мы решили пожениться… мы можем дать друг другу последнее обещание. - Да. Получится что-то вроде: «Мы всегда будем вместе, пока смерть не разлучит нас». - Нет. Не говори так. Даже когда мы будем умирать, мы сделаем это вместе.

Я, правда, пытаюсь быть таким, каким ты хочешь меня видеть. Все тем же наивным и легкомысленным юношей, рядом с которым ты привыкла просыпаться по утрам. Идиотом, что продолжил думать о сексе, как о высшем проявлении любви, даже после того, как променял постоянные отношения на одноразовые связи без обязательств.
Что я тебе сделал, Фрэнки? Почему ты разрушаешь меня?
"И я люблю... я люблю тебя, Эллиот".
Почему ты вообще еще здесь? Что ты хочешь от меня?
"Олли, пожалуйста".
Я понял. Я не могу ничего поделать с этим. Отказать этой ее едва заметной улыбке. Это плохо. Я еще могу подавлять сидящего во мне зверя, но не могу сопротивляться своим слабостям. Я должен стать сильнее. Ради нее.
Я знаю. Может быть, я не могу сдержать всех своих обещаний. Но я могу дать ей свободу.
С каждым вдохом мои чувства сочатся вниз, как вода. Как капли дождя во время бури. Как в потоке, я растворяюсь в них без остатка. И мне становится так тепло и спокойно.
Слишком долго я шел к этому. Слишком поздно я это осознал.
Мы дали друг другу много обещаний, Фрэнки. Но вместо того, чтобы принять их, мы оба выбрали одиночество. Я могу дать тебе то, что ты хочешь. Я могу позволить себе закончить то, что так опрометчиво начал. Но это не сделает тебя счастливой. Потому что с первыми лучами солнца я скажу тебе тихое "Спасибо" и уйду на очень, очень длинную прогулку. Длинную настолько, что ты устанешь меня ждать.
Я всегда знал, что этот день наступит.
И думал, что я сделаю, ведь ты - моя слабость. Но я хочу, чтобы ты прожила жизнь так, как обещала мне. Поэтому я не могу бежать за тобой. Не могу тебя преследовать.
Все, что нам, в конечном счете, останется, моя милая Фрэнки, это заниматься любовью в одиночестве со своими обещаниями.

Эллиот выдохнул и на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Губы тронула горькая усмешка. Мягко отстранившись от Фрэнки, он поднялся на ноги и протянул ей руку, помогая подняться следом. В помещении повисло неловкое молчание. Натянулось тугой струной, готовой лопнуть в любой момент. Пальцы задумчиво потерли шею и размазали наполовину запекшуюся кровь, что неприятно стягивала кожу. Ткани уже успели регенерировать, не оставив от укуса даже легкого напоминания в виде шрама.
- Фрэнки, - начал было Чейз, но продолжения начатой фразы не последовало. Подобрать подходящие слова оказалось труднее, чем он предполагал: абсурд сложившейся ситуации мешал сосредоточиться, - я не хочу сломать тебе жизнь, - пальцы сжались в кулаки, оставляя на коже ладоней дугообразные вмятины, - возвращайся к своей прежней жизни и забудь обо мне. Так будет лучше.
Так будет лучше.

 Отправлено: 29.09.09 00:44. Заголовок: туда не добраться.....

туда не добраться... всё лица, лица
ты ищешь одно, среди незнакомых
и вдруг понимаешь: тебе это снится
проснёшься - и даже не вспомнишь
кто мы... ©

Его слова как отрезвляющая пощечина, как чьи-то небрежные руки, вырывающие из объятий Морфея, возвращающие в безжалостную реальность.
Кровь бросилась в лицо, заливая щеки густой краской. Впервые в жизни Франклин почувствовала жгучий стыд, запускающий свои иголки ей прямо под ногти. Собственная нагота теперь казалась девушке чем-то неприемлемым, пошлым, неуместным. Волна возбуждения сменилась гнетущим всплеском разочарования, потонувшим где-то внутри, а на свободу вырвался лишь тихий вздох. Теперь на поверхности моря счастья, испытанного за прошедшие минуты, плыли безобразные круги.В том самом месте, куда Чейз бросил свой призрачный камень.
В горле встал ком, обросший колючей щетиной - не проглотить, не избавиться. Эшфол отвела быстро потухший взгляд от обнаженного Эллиота, испытывая ноющую потребность прикрыться, стереть с себя отпечатки его губ и пальцев, чтобы больше не было так жгуче больно.
Остекленевший взгляд бессмысленно наблюдал паркет.
Только не моргать.
Белок защипало от соленой влаги, и Фрэнки на секунду сомкнула веки, тыльной стороной ладони снимая с длинных ресниц предательские капли. Ей не хотелось, чтобы единственный в ее жизни мужчина видел ее такой. Запомнил ее такой. С распахнутой душой и телом, которое знобило от холода и безысходности. Темные пряди волос выбились из общей копны, закрывая застывшую на лице маску отчаяния.
Лучше бы он просто отверг ее.
Фрэнки подняла с пола свои вещи, стараясь скорее скрыть под ними собственную плоть, что минуту назад плавилась под касаниями Чейза как свечка. Ей действительно не стоило приходить сюда. Помутившийся на иллюзиях рассудок был не способен мыслить рационально и признавать тот факт, что Франклин Эшфол и Эллиот Чейз существуют теперь только по отдельности, а не как единое целое.
Все было кончено.
Девушка содрогнулась, подавляя в себе желание вскрикнуть от внезапной вспышки горечи, ядовитой консистенцией растекшейся по нутру. Это было сродни тому, как если бы кто-то дико вращал в ней железным прутом, заставляя истекать кровью без возможности позвать на помощь.
- Ты просишь о невозможном, - одними губами проговорила Франклин, решившись заглянуть Олли в глаза - в самую его душу.
Может, зверь внутри Эллиота берет над ним верх, может, это и не слова Чейза вовсе? Она бы придумала тысячу причин и слабых отговорок, только чтобы отвергнуть правдивость происходящего.
- Какую жизнь, Эллиот? - переспросила Эшфол с укором, правами внутри нее завладели обида и злость. - Ты знаешь, что теперь представляет собой моя так называемая жизнь? Впрочем, откуда тебе знать - ты, как я вижу, едва ли высовываешь нос из своей дешевой лачуги. Скажи, ты хотя бы раз пытался меня разыскать? - голос задрожал от внезапной ярости. Винить Чейза было бесполезно. Невозможно. Страдания они должны были разделить пополам. Здесь нет ничьей вины. Пора было опомниться – следовать за белым кроликом больше не было смысла – надежда уперлась в тупик.
- Прости, - Фрэнки облизала соленые губы, на мгновение прикрывая лицо ладонями, пытаясь держать себя в руках. Сейчас она все бы отдала за то, чтобы Эллиот опять обнял ее так крепко и горячо, как в тот момент, когда она переступила порог его квартиры.
Можно было пустить все на самотек, очнуться утром с очередным миражом, но другой поворот событий клинком встал поперек истинного и воображаемого. Брюнетка так и не выбрала, что лучше - горькая правда или сладкая ложь?
- Что стало с тобой, Олли? – несмелый шаг на пути к теперь уже запретному. Тонкие женские пальцы коснулись его скулы, осторожно, ненавязчиво. Боязливо. Меньше всего на свете Эшфол хотелось, чтобы Эллиот вновь не принял ее.
Догадки – ничто, слова Чейза – вот что важно.
Время бежит сквозь пальцы, все видоизменяется, принимает другие формы. Люди прогибаются под череду условий, подстраиваются. Франклин всегда казалось, что Эллиот не из тех, кто играет по чужим правилам, но, может, то всего лишь проявления юности – своенравные, бойкие. Несколько лет его жизни выпали из календарей Фрэнки, молодой человек изменился, и было видно, что перемены не шли на пользу – он ушел в себя, превратившись в одичавшее существо, и ему больше не хотелось бороться.
Что заставило его настолько опустить руки?..
Неужели это так просто – от всего отказаться?..